Прикрыть осаду крепости можно только двумя способами:
1) Сначала разбить неприятельскую армию, удалить из рай­она военных действий, отбросить остатки ее за какую‑либо значительную естественную преграду, как, например, горы или большая река, выставить потом за этой преградой осо­бый наблюдательный корпус и тем временем заложить тран­шею и взять крепость.
2) Но если мы намерены овладеть крепостью в присутст­вии армии, пришедшей ей на выручку, не решаясь на сражение, то необходимо иметь при себе полный осадный парк и рас­считанное на предполагаемую длительность осады количе­ство артиллерийских и продовольственных припасов; уст­роить циркум- и контрвалационные линии, используя усло­вия местности: болота, высоты, леса, затопляемые участки. Не имея, в таком случае, нужды заботиться о коммуникаци­ях с магазинами, осаждающему остается лишь сдерживать деблокадную армию; для этого выделяют особый наблюда­тельный корпус, который, не теряя из виду эту армию, будет преграждать ей путь в крепость и всегда успеет атаковать неприятеля во фланг или в тыл, если последний сумеет про­извести скрытое движение, либо же, наконец, пользуясь контрвалационными линиями, можно с частью осадной ар­мии обратиться против деблокадной и дать ей сражение.
Но кто надеется делать три вещи сразу: 1) осаждать кре­пость и сдерживать гарнизон без контрвалационной линии; 2) сохранять коммуникации с магазинами, находящимися в ше­стидневных переходах, и 3) сдерживать войско, пришедшее на выручку крепости без помощи естественных преград и циркумвалационных линий, — тот ошибается в своих расчетах, и это может привести его только к катастрофе, если он не обладает двойным превосходством сил над неприятелем.
Глава IX, § 2
Успехи, которых добился король в эту войну, приписа­ли новому тактическому боевому порядку, будто бы им изо­бретенному и названному «косым боевым порядком».
Фридрих в продолжение Семилетней войны дал десять сражений, которыми руководил лично, и шесть, где действо­вали его полководцы, в том числе при Максене и при Ландсхуте. Из первых он выиграл семь, проиграл три. Из сраже­ний, данных его полководцами, он проиграл пять и выиграл одно. Из шестнадцати сражений прусская армия выиграла восемь и проиграла восемь. Ни в одном из этих сражений король не употреблял новой тактики. Как действовал он, так действовали до него полководцы древних и новых времен во все века.
Что же такое косой боевой порядок? Приверженцы его расходятся во мнениях: одни утверждают, что все маневры армии в день сражения или накануне его, имеющие целью усиление правого фланга, центра или левого фланга, либо же действия в тылу неприятеля — относятся к косому по­рядку. В таком смысле уже Кир в сражении при Тимире; галло-бельги в сражении на Самбре против Цезаря; маршал Люксембург в сражении при Флерюсе (он воспользовался одной высотой, чтобы обойти противника справа); Мальбо­ро при Гохштете; принц Евгений при Рамильи и при Турине; Карл XII при Полтаве — применяли косой боевой порядок. Нет почти ни одного сражения древности или нового времени, в котором военачальник, атакуя, не старался бы усилить свои наступающие колонны то большим числом войск, то прида­чей им гренадеров, то большим числом орудий. Если бы Фри­дрих был изобретателем такого маневра, то он изобрел бы самую войну, но, к несчастью, она столь же стара, как мир.
Другие говорят, что косой порядок есть тот же маневр, который король приказывал выполнять на потсдамских парадах, когда два отряда становились друг против друга в па­раллельном боевом порядке. Отряд, назначенный маневри­ровать, перестроясь в сомкнутые или в разомкнутые колон­ны, быстро передвигается на один из флангов другого отря­да; незамеченный полководцем противника, он появляется неожиданно на одном из его флангов и атакует последний со всех сторон, так что противнику недостает времени подо­спеть туда на помощь.
1) При двух параллельных линиях, длиной в 3000 туазов и расположенных в 900 туазах друг от друга, невозможно одной из них принять такое наклонное положение к другой, чтобы одним крылом находиться только в 300 туазах от ли­нии противника, а другим (в то же время) — достаточно да­леко, чтобы оно было вне опасности и пределов досягаемо­сти; передвигаясь для принятия косого порядка, войско обна­жает свой фланг и если будет при этом атаковано, то потерпит поражение. Угрожаемый же фланг неприятеля легко предо­хранить второю линией армии или резервами.
2) Операционная линия армии, принимающей косой бое­вой порядок, должна проходить со стороны фланга, на кото­рый она опирается; в противном случае придется оставить операционную линию, что сопряжено с опасными последст­виями.
Есть два правила войны, которые нельзя нарушить безна­казанно:
1) Никогда не проводить флангового движения перед не­приятелем, стоящим в боевом порядке.
2) Нужно постоянно сохранять свою операционную ли­нию и добровольно не жертвовать ею.
Поэтому­ некоторые приверженцы косого боевого поряд­ка требуют, чтобы перестроение проводилось скрытно от не­приятеля, дабы поразить его и захватить врасплох, чтобы оно совершалось ночью или под прикрытием тумана либо цепи передовых постов.
1) Поскольку такой маневр должен проводиться не на ви­ду у неприятеля, то он не является тактическим порядком; его сила не в нем самом, а во внезапности, неожиданности, и потому его следует отнести к засадам, скрытым движени­ям и нечаянным нападениям.
2) Засады, скрытые движения и нечаянные нападения употреблялись во все времена не только дисциплинирован­ными войсками, но даже и дикарями и недисциплинирован­ными войсками.
Фридрих в Семилетнюю войну дал десять сражений. Но ни в одном из них не было применено ни потсдамских, ни каких‑либо новых маневров. Все предписанные им мане­вры были известны и употреблялись во все времена.
В 1756 г. он провел, в сражении при Ловозице, два манев­ра: первый — для отражения атак на высоту; вторым яви­лось движение кавалерии, которым он угрожал левому кры­лу австрийцев и тем заставил их отступить обратно за реку Эгер. Но тут нет никакого изобретения.
В 1757 г. австрийская и прусская армии были равны по си­ле, но последняя состояла из старых, опытных и обученных войск, а армия герцога Лотарингского состояла большей ча­стью из вновь набранных, весьма посредственных войск. В сражении обе армии были разделены оврагом. Король двигался тремя линиями влево, пока не нашел перехода. Герцогу Лотарингскому следовало двигаться тремя линиями вправо, следуя параллельно движению короля, или перейти в наступление через овраг левым флангом и центром и атако­вать правый фланг короля. Но он не сделал ни того, ни дру­гого. Он ограничился переменою фронта, отодвинув назад свой правый фланг. Во все времена были примеры, что две ар­мии, порою на протяжении нескольких лье, шли вдоль пре­пятствия с целью овладеть проходом, через который можно было бы с выгодою атаковать противника.
Приверженцы косого порядка восхищаются маневрами короля в Коллинском сражении, и хотя эти маневры имели самые гибельные результаты — поражение, потерю полови­ны войска и 200 орудий, снятие осады Праги и очищение Богемии, — однако же они упорствуют в своем заблуждении и никакие доводы не могут раскрыть им глаза. Одни утверж­дают, что он лишился победы из‑за ошибки командира од­ного батальона, который несвоевременно приказал повер­нуть направо и тем задержал движение армии. Другие, бо­лее благоразумные, сознавая все неудобства, всю опасность флангового маневра на виду у неприятеля, расположенного в боевом порядке, но сохраняя приверженность к косому по­рядку, полагают, что королю следовало провести свой ма­невр ночью: он избег бы огня австрийской армии, которая не заметила бы его, а с рассветом привел бы ее в изумление, неожиданно атаковал, разбил и рассеял бы противника. Дей­ствительно, прекрасное дело — атаковать неприятеля врас­плох; но к чему же ограничиваться обходом одного только крыла? Лучше напасть на противника с тыла, овладеть обо­зами, парками, орудиями, снятыми с передков, боеприпаса­ми, оружейными пирамидами! Проигрыш Коллинского сра­жения должно приписать нарушению первого правила, из­ложенного выше. Если бы Фридрих имел против себя другого полководца, а не Дауна, который после сражения провел в сво­ем лагере 12 дней, распевая Те Deum, то он испытал бы все гибельные последствия нарушения правила — не жертво­вать операционной линией. Остатки его армии не достигли бы ни магазинов, ни корпуса, стоявшего перед Прагой, и он никогда не оправился бы от этого удара.
В Росбахском сражении принц Субиз вздумал собезьян­ничать, применив косой порядок. Он провел фланговый ма­невр перед позицией короля. Последствия этого достаточ­но известны. Фридрих лишился при Коллине только войска, а Субиз при Росбахе — и войска, и чести.
В Цорндорфском сражении король возобновил коллинский маневр. Вместо того чтобы атаковать левое крыло рус­ской армии, стоявшее вблизи мостов, по которым он насту­пал, король провел перед этой армией фланговый маневр, чтобы атаковать противоположное крыло. Русские, сорвавшие за год перед тем подобную попытку в сражении при Егерсдорфе, где они разбили маршала Левальда, теперь атакова­ли фланг наступавших колонн, прорвали их строй и внесли расстройство в их ряды. Все было бы потеряно, если бы не­устрашимый Зейдлиц не спас положение своей несравнен­ной кавалерией и собственной проницательностью — этой отличительной его чертой. Русская пехота не была достаточ­но подвижной, чтобы поэшелонно подкреп­лять атаковавшие колонны, и была отброшена. Сражение продолжалось; прус­саки победили, но только потому, что сила обстоятельств вернула их к соблюдению истинных правил войны. Вопреки приказанию Фридриха, войска его расстроили как раз левый фланг русских. В следующем году прусский генерал Ведель снова провел в сражении при Кайе фланговый маневр, но Салтыков заставил его раскаяться в этом и дал ему хороший урок.
Но, скажут нам, вы ничего не говорите о Лейтенском сраже­нии — этом шедевре косого порядка. Действительно, это сра­жение может обессмертить Фридриха и показывает в пол­ном блеске его военные дарования. Но в нем все же нет ни­чего похожего на потсдамские маневры. Он обязан победой внезапности, и потому победа эта принадлежит к разряду случайностей. Если бы у принца Лотарингского была впере­ди хоть пара часовых или хоть один разъезд, то он узнал бы, что король двинулся вправо и перешел болото, которое каза­лось непроходимым, с намерением атаковать его левое кры­ло; принц направил бы туда свои резервы, а правым флангом и центром перешел бы в наступление, атаковал с фланга и раз­бил бы прусскую армию, застав ее «на месте преступления». Большая ошибка — смешивать нечаянное нападение с опре­деленным порядком маневрирования.
Может быть, станут утверждать, что Даун употребил в Гогенкирхенском сражении косой порядок, потому что при пер­вом выстреле окружил уже все правое крыло прусских войск; но такое мнение было бы только игрою в слова. Надобно просто сказать, что Даун неожиданно атаковал короля, пото­му что последний занимал дурную позицию и упорно оста­вался на ней в продолжение нескольких дней. После изобре­тения пороха никогда не следовало делать такой ошибки.
Восьмое сражение — битва при Кунерсдорфе. В начале его король стоял перпендикулярно к левому флангу непри­ятельской армии. Следовательно, боевой порядок его был более чем косой. Такое расположение не было результатом маневра на поле сражения, а следствием движения, скрыто­го от неприятеля лесами и болотом. Русский полководец, стоявший сперва фронтом к Франкфурту, переменил потом свое расположение так, что фронт его образовал с фронтом пруссаков как бы букву «Г». Непроходимые болота не поз­воляли королю осуществить свой план атаки. Однако же он атаковал с той позиции, какую занимал, и приобрел некото­рый перевес над русским левым крылом, которое застал врасплох. Но когда центр русских выстроился в боевой порядок параллельно с пруссаками, они одержали полную по­беду, которая привела Пруссию на край гибели.
Девятое сражение этой войны — при Лигнице — было случайной встречей, избавившей Фридриха от опасности, в которую завлекли его самые ошибочные маневры.
Десятое сражение произошло при Торгау. Все распоря­жения короля в этом бою были гибельны, плохо задуманы и столь же худо выполнены. Судя о Фридрихе по этому сраже­нию, мы получили бы о его дарованиях весьма неудовлетво­рительное представление. Как при Лигнице, так и при Тор­гау не видно ничего нового и никаких следов пресловутого косого порядка.
Старик Фридрих тихонько смеялся на потсдамских пара­дах над увлечением молодых французских, английских и австрийских офицеров косым порядком, который годился только для того, чтобы составить репутацию нескольким штабным офицерам. Основательный разбор кампании вразу­мил бы этих офицеров, а полностью рассеять их иллюзии должно было то обстоятельство, что Фридрих никогда не прибегал к развертыванию, а всегда маневрировал линиями и с фланга.
Таким образом, ни одно из этих десяти сражений не име­ло особенного или нового характера: король проиграл неко­торые из них, потому что по своей воле проводил фланговые маневры перед неприятелем, стоявшим в боевом порядке. Уроки, полученные им при Коллине и Цорндорфе, марша­лом Левальдом при Егерсдорфе, генералом Веделем при Кайе, принцем Субизом при Росбахе — доказывают всю опасность таких маневров.
Французские офицеры, почитатели косвенного боевого порядка (в том числе и Гибер), заблуждались до такой степе­ни, что утверждали, будто маневры герцога Фердинанда при Крефельде и при Вильгельмстале против флангов фран­цузской армии являлись блестящими результатами примене­ния косого порядка, вовсе пренебрегая правилом: не остав­ляйте между различными частями своего боевого порядка промежутка, куда мог бы проникнуть неприятель. И если нарушение этого правила удалось ему, то это потому, что над французами начальствовал граф Клермон.